Все, кто бывал во Франции, особенно неоднократно, замечали быстрорастущее мусульманское население, которое в последние годы дополняется индусами и китайцами. Большая мусульманская община — во многом наследие колониальной политики Франции в Африке.

Франция имела крупную колониальную империю в Северной и Западной Африке (Алжир, Марокко, Тунис, Мали, Сенегал и др.). В колониальный период шло тесное взаимодействие с этими регионами. После Второй мировой войны, особенно в 1950–1970-е годы, Франция привлекала рабочую силу из бывших колоний для восстановления экономики. Мигранты приезжали как дешёвая рабочая сила, а затем к ним присоединялись семьи, усиливая мусульманское присутствие.

Алжир занимал особое место: считался частью Франции, а не колонией. После войны за независимость (1954–1962) сотни тысяч алжирцев переселились во Францию. В итоге сегодня мусульманская община во Франции — крупнейшая в Западной Европе, в основном потомки мигрантов из Магриба и Сахеля.

Марсель — пример города, где эти процессы видны особенно ярко. Крупнейший порт Средиземноморья, второй по численности город Франции, с населением около 1 млн человек, он всегда был «воротами Востока» и местом смешения культур.

Основанный в 600 году до н.э. греками, Марсель развивался как стратегически важный порт. В Средние века и Новое время укреплялись его оборонительные сооружения, в том числе знаменитый замок Иф, впоследствии превращённый в тюрьму и прославленный Дюма в «Графе Монте-Кристо».

Но за фасадом красоты и космополитизма скрывалась иная реальность. В XX веке Марсель стал криминальной столицей Франции. В нём пересекались пути миграции: итальянцы, армяне (1915), русские (1917), а позже выходцы из французских колоний.

Корсиканец Поль Карбон создал в Марселе «Французский связной» — центр переработки турецкого опия в героин и экспорта его в США. В 1960-е здесь производилось до 90% героина, потребляемого Америкой. После вмешательства властей США и запрета выращивания опия в Турции сеть рухнула.

С развалом «Французского связного» Марсель погрузился в экономический кризис. Безработица в 1990-х доходила до 20%. Порт и нефтеперерабатывающий завод не могли обеспечить работой всех мигрантов. Город приобрёл репутацию криминального центра.

Заголовки вроде «Двадцать молодых людей ограбили грузовой поезд» или «Водителя автобуса избили за отказ пустить женщин в парандже» стали привычными. Северные районы превратились в криминальные гетто. Туристов предостерегают не посещать эти кварталы даже днём.

Даже в центре города расслабиться сложно: не пользоваться смартфоном, не носить дорогие вещи, избегать вечерних прогулок — обязательные правила. Езда на машине ночью опасна, иностранные номера привлекают внимание грабителей.

Марсель лидирует во Франции по уровню преступности. Выражение «барбекю по-марсельски» означает трупы, найденные сожжёнными и с простреленной головой. Хотя у туристов мало шансов попасть в бандитские разборки, чувство тревоги остаётся.

И всё же Марсель впечатляет туристов. Старый порт с лесом мачт, фортами, базиликой Нотр-Дам-де-ла-Гард, историческим центром и новыми кварталами — город меняется. Героиновая столица превратилась в пространство креативных индустрий, торговых центров и небоскрёбов, в том числе проекта Захи Хадид.

В 2013 году Марсель стал европейской столицей культуры. Поток туристов стабилизировался. Центр наводнён видеокамерами и патрулями с автоматами, что снизило уровень уличной преступности.

Несмотря на высокий уровень бедности, волна терактов миновала Марсель. Криминальные группировки, по мнению некоторых, сдерживают радикализацию молодёжи.

В городе проживает около 30% мусульман (около 250 000 чел.), преимущественно выходцев из Северной Африки. Также здесь значительные армянская и еврейская общины (по ~80 000 человек каждая), а доля мигрантов из Индии, Китая, ЮВА и Чёрной Африки растёт, составляя уже половину населения. Такая же тенденция наблюдается и в Париже.

И всё же футбол объединяет всех жителей Марселя. Клуб «Олимпик» и стадион «Велодром» становятся местом, где социальные, этнические и религиозные различия временно стираются.

Вечером на холме Нотр-Дам-де-ла-Гард слышна музыка местного хип-хопа, мимо проходят вооружённые патрули — символ современного Марселя, города контрастов.

В последнее время Марсель иногда называют «Халифатом», скорее в переносном смысле, подчёркивая рост мусульманского населения и проблемы интеграции. При этом до масштабов Лондона, где более 500 мечетей, Франции ещё далеко, но процесс идёт.